И эти люди пеняют Гудкову-junior, что он открыто, будучи депутатом, встречался с какими-то американскими сенаторами…
В советском лагерном арго существовал такой термин – «подберезовик». Он обозначал человека, нелегально ушедшего за кордон, а после одумавшегося и вернувшегося назад. Как правило, это был какой-нибудь солдатик ЗГВ, переходивший в ФРГ буквально под дудочку крысолова, соблазненный поп-музыкой или фантастическими росказнями о западной жизни и через две недели уже хотевший обратно. Ни немцам, ни американцам служивый был совершенно не нужен и они, разъяснив несчастному его будущее, устраивали встречу со сладким полковником советской армии, убеждавшим беглеца обратиться по инстанции с покаянным письмом. В нем отчего-то обязательно присутствовал лирический мотив тоски по березкам – очевидно в какой-то методичке «то березка, то рябина» рекомендовалась в качестве подсознательного звукового кода, внедрявшегося в каждой школе на уроках пения, дабы востребовать его в последующем в минуту жизни трудную с помощью немудрящего НЛП. В фильме «Брат2» главный герой в экстремальной ситуации на чужбине ведь тоже возвращается к истокам и расправляется со злодеями под такую же примерно мантру.
Так вот, окончательно убежденный вирутальным «березовым соком» - см. фильм «Ошибка резидента» - расслабленный и успокоенный беглец пересекал чек-пойнт Чарли и попадал в ласковые руки конвоя, чтобы в последующие 6-8 лет питаться исключительно «березовой кашей». Такие граждане по причине глубинной связи с национальным древесным символом и назывались «подберезовиками».
Честно говоря, Березовский, несмотря на явное акаузальное смысловое взаимодействие – Березовский – «подберезовик» - никак в эту конструкцию не вписывается. Надо прожить четверть века фантастически напряженной жизни, манипулировать людьми, миллиардами, вооруженными формированиями и доминионами, чтобы под конец ТАЙНО обращаться с покаянным письмом к своим «по фемиде ботающим» оппонентам? Верится с трудом, тем более, что и масштаб личности и роль в распаде империи, вне зависимости от моральных оценок, переводит такого рода смерть в разряд метафор, знаменующих смену эпох.
Все-таки в чем другом, но в чувстве стиля Березовскому не откажешь и не исключено, что этот уход еще аукнется неожиданным эхом.
В детстве одним из самых любимых фрагментов в «Камо грядеши» был у меня тот, где подробно описывается примечательная вольная смерть Петрония. И мне совсем не кажется кощунственным или смешным такое соотнесение. И значение империи сопоставимо, и римляне в большинстве своем были отнюдь не ангелами, а такими же, как наши современники, взяточниками, сластолюбцами и кровопийцами. И Березовский играл отнюдь не меньшую роль, чем римский всадник в сенаторском достоинстве оппозиционер Петроний. Вот только Нерон, доведший Петрония до смерти…
Но это уже другая тема.
